Прямые инвестиции: тенденции и повышение капитализации

«Долевое финансирование» означает, как правило, финансовые инструменты, которые предполагают, что инвесторы будут разделять прибыли и убытки предприятия. Присущая долевому участию функция распределения рисков отличает его от заемного финансирования и обеспечивает его привлекательность для некоторых типов инвесторов и компаний. С точки зрения инвестора, инвестиции в акционерный капитал компании открывают возможность получения существенной прибыли на вложенный капитал в случае успешной деятельности этой компании. С точки же зрения компании, они обеспечивают дополнительный и более долгосрочный источник капитала для развития бизнеса.

Прямые инвестиции находятся посредине между вложениями в акции публичных компаний и прямой собственностью (как, например, в случае ПИИ) с точки зрения инвестиционного горизонта и по степени корпоративного контроля. Они представляют собой среднесрочные инвестиции, которые не обладают ликвидностью или краткосрочным горизонтом, характерным для вложений в акции, обращающиеся на фондовых биржах. В отличие от портфельных, прямые инвестиции прочно привязывают инвестора к компании за счет приобретения им значительной доли ее акций, что предполагает получение определенных прав контроля и членство в ее совете директоров. Это позволяет прямым инвесторам применять более практичный подход при управлении своими инвестициями и осуществлении операционных преобразований в компании. В этом смысле такие инвестиции аналогичны ПИИ, однако срок их вложения короче.

Цель прямых инвесторов заключается, прежде всего, в приращении капитала и повышении капитализации компании. Фонды прямых инвестиций достигают этого путем выявления перспективных предприятий, активного управления ими в целях повышения их эффективности и их продажи или вывода на биржевые площадки для получения прибыли. Тот факт, что фонды прямых инвестиций стремятся получить прибыль главным образом за счет улучшения управления и повышения эффективности, как будет показано далее в настоящей главе, означает, что они также формируют экономическую ценность компаний, в которые они вкладывают средства. Повышая капитализацию компаний, прямые инвестиции могут также стимулировать и рост предприятий, занятость и производительность. Таким образом, прямые инвестиции могут в принципе служить привлекательным источником капитала для экономического роста и переходного процесса. В следующей главе такое их воздействие более обстоятельно показано на примере отдельных компаний и экономики некоторых стран.

В настоящей главе проводится анализ роли и показателей функционирования прямых инвестиций в регионе с переходной экономикой. В этой связи следует отметить два традиционных факта. Во-первых, на долю региона приходится лишь небольшая часть общемирового объема прямых инвестиций. Эта доля меньше, например, доли региона в мировых объемах производства, ПИИ и портфельных инвестиций. Во-вторых, доля региона в совокупном объеме прямых инвестиций на формирующихся рынках в последнее время снижается. Таким образом, как представляется, прямые инвестиции по-прежнему недоиспользуется как источник финансирования в регионе с переходной экономикой. Кроме того, недоиспользование заемного финансирования в сделках с прямыми инвестициями в регионе ограничивает уровень прибыли, которого можно было бы достигнуть за счет роста доходов, т.е. уровень прибыли ниже, чем аналогичный показатель в более развитых странах.

Фонд прямых инвестиций представляет собой коллективную инвестиционную схему, которая, как правило, привлекает капитал со стороны целого ряда институциональных инвесторов (таких как пенсионные фонды, благотворительные фонды, банки и семейные инвестиционные фирмы), а также руководства самого фонда. Фонды прямых инвестиций функционируют, как правило, в форме товариществ с ограниченной ответственностью, которые контролируются фирмой прямого инвестирования, именуемой «полный партнер». Участвующие в фонде инвесторы именуются «партнерами-вкладчиками», и обычно вносят капитал в ходе нескольких «раундов» (или «закрытий сделок»). Нередко товарищество с ограниченной ответственностью создается на фиксированный срок в 10 лет. Полный партнер, как правило, вкладывает средства в компании, акции которых не обращаются на биржах. Помимо предоставления капитала, полный партнер оказывает компании, в которой приобретается доля участия («портфельная» компания), стратегическую и управленческую поддержку.

Помимо прямых инвестиций, портфельные компании могут также мобилизовывать финансирование в банках. Если фонд прямых инвестиций финансирует свои инвестиции в той или иной компании с преобладающей долей заемного, а не собственного капитала или денежных средств, эта сделка именуется «выкуп за счет кредита»3. Каждая портфельная компания управляется фондом на протяжении четырех-шести лет от имени инвесторов фонда, и выход из нее осуществляется тогда, когда фонд может с выгодой реализовать свои инвестиции. Это происходит после того, как инвестируемая компания существенно расширилась и обрела финансовую устойчивость, и фонд может продать ее стратегическому инвестору (как правило, компании в той же отрасли), другому фонду прямых инвестиций или нынешнему акционеру компании или же вывести ее на биржевые площадки посредством первичного размещения акций. С учетом того, что любые инвестиции сопряжены с высоким риском, фонд прямых инвестиций вкладывает средства, как правило, в 10-20 компаний на протяжении срока своего существования, стремясь получить значительную прибыль при выходе из одних сделок, с тем чтобы компенсировать свои убытки, понесенные в других.

На концептуальном уровне прямые инвестиции устраняют сбои в функционировании рынка, образующиеся в связи с проблемой «принципал-агент», что можно наблюдать во многих компаниях. Мотивы поведения менеджеров публичных компаний и акционеров не всегда смогут идеально совпадать. Напротив, они могут действовать в собственных интересах, а акционеры не могут в полной мере привлечь их к ответственности. Это происходит потому, что акционеры не столь хорошо информированы о состоянии дел в компании как ее менеджеры. Кроме того, рассредоточение прав собственности затрудняет акционерам координацию своих действий и осуществление надзора за менеджментом.

В случае компаний, акции которых обращаются на фондовой бирже, инвесторы могут просто продать свои акции и переключиться на что-нибудь другое, если сочтут, что руководство не принимает мер для максимальной капитализации компании. В случае же прямых инвестиций эта проблема решается за счет обеспечения четкого баланса интересов руководства и акционеров для достижения экономической эффективности4. В последующем разделе этой главы рассматривается вопрос о том, как фонды прямых инвестиций обеспечивают такой баланс интересов посредством тщательного мониторинга положения дел в компании, заполнения должностей в совете директоров и финансовых стимулов, предоставляемых менеджерам компании. В регионе с переходной экономикой исключительно важную роль в деле обеспечения баланса стимулов акционеров и руководства играют наблюдательные советы (см. врезку 3.1).

Повышение активности в области прямых инвестиций в регионе отражало стремительный экономический рост, наблюдавшийся в начале 2000-х годов, который сопровождался повышением благосостояния потребителей и вступлением в ЕС стран Центральной и Юго-Восточной Европы. Однако оно все же не дотягивало до уровня (даже еще большего) увеличения притока ПИИ или роста прямых инвестиций в мировые формирующиеся рынки. Общий объем вложений, произведенных фирмами прямого инвестирования в мировые формирующиеся рынки, составил в 2014 году 35 млрд. долл. США, что представляет собой пятикратный рост с отметки в 7 млрд. долл. США, зафиксированной в 2004 году6.

Такой дисбаланс еще более усугубился за период с 2009 года. В этот период страны операций ЕБРР привлекли всего лишь порядка 1% от общемирового объема прямых инвестиций (см. график слева на диаграмме 3.1). Это относительно малая часть для региона, на долю которого приходится около 7% мирового производства и примерно 10% мирового объема ПИИ. Доля региона в глобальном объеме портфельных инвестиций (которые включают покупку акций зарубежных публичных компаний, а также государственных и корпоративных облигаций) намного меньше (порядка 2%), но все же она больше его доли в прямых инвестициях. Таким образом, регион с гораздо большим успехом привлекает ПИИ и инвестиции в ценные бумаги, обращающиеся на биржах, чем прямые инвестиции.

По существу, доля региона в мировом объеме прямых инвестиций в последние годы сокращается. До мирового финансового кризиса на долю региона приходилась почти пятая часть всех капиталовложений фондов прямых инвестиций в странах с формирующимся рынком. Однако к 2014 году эта доля упала до уровня ниже 10% (см. нижний график на диаграмме 3.1). Такое снижение происходило параллельно аналогичному сокращению доли региона в потоках ПИИ на формирующиеся рынки. Эти тенденции указывают на то, что международные инвесторы сегодня не готовы к долгосрочным вложениям в регион, несмотря на то, что регион стал с большим успехом привлекать краткосрочные портфельные инвестиции.

В результате, объемы прямых инвестиций в регионе операций ЕБРР – как процентная доля в экономической деятельности – действительно остаются весьма низкими (см. диаграмму 3.2). Если в Соединенных Штатах, Соединенном Королевстве и многих других странах с крупной развитой экономикой (и даже в странах с менее крупной развитой экономикой, таких как Израиль) прямые инвестиции в общей сложности превышают 1% ВВП, то в Польше, России и Турции (основных объектах прямого инвестирования в регионе с переходной экономикой) они составляют менее 0,1% ВВП. Это существенно ниже, чем соответствующие доли в таких странах с формирующимся рынком, как Бразилия и Индия. Все это указывает на наличие значительного потенциала для дальнейшего наращивания создаваемых фондами прямых инвестиций экономических преимуществ в части расширении занятости и роста объемов производства (что будет рассмотрено в следующей главе).

После кризиса приток прямых инвестиций в регион начал медленно восстанавливаться, но с 2011 года стал вновь снижаться. Такое сокращение, касающееся притока прямых инвестиций на другие развивающиеся рынки, главным образом отражает снижение активности в области прямых инвестиций в России (см. диаграмму 3.3), изменения в пенсионной системе Польши (см. главу 4) и замедление экономического роста во всем регионе в целом, поскольку на экономике входящих в него стран сказались такие факторы, как падение цен на энергоносители, политический кризис вокруг Украины, вялый рост в остальных странах Европы и трансграничный делеверидж, вылившийся в замедление темпов роста кредитования или даже в его отрицательные значения (см. также главу 2 и «Общий макроэкономический обзор»).

Это может служить объяснением того, почему прибыль на капитал, вложенный в форме прямых инвестиций, оказалась ниже целевых показателей инвесторов. В развитых экономиках инвесторы, как правило, стремятся получить годовую прибыль свыше 15% (за вычетом комиссионных вознаграждений) в порядке компенсации за долгосрочный характер инвестиций7. Однако чистый доход в перспективе в странах Европы с формирующимся рынком составлял в последние годы порядка 13 процентов (см. график 3.4). Кроме того, показатели чистой прибыли несколько лет следовали понижательному тренду и только после этого стали восстанавливаться.

Помимо таких циклических факторов, объяснить в целом низкую активность на рынках прямых инвестиций в регионе операций ЕБРР можно и структурными факторами. Так, например, проблемы, связанные с качеством институтов, слабой правовой защитой миноритарных акционеров и малой эффективностью корпоративного управления в некоторых странах, могут дестимулировать прямых инвесторов, а неэффективные механизмы обеспечения исполнения договоров могут ограничивать способность фондов прямых инвестиций осуществлять контроль за управлением портфельными компаниями (см. главу 4). Такие недостатки в институциональной сфере могут сказываться на способности фондов прямых инвестиций улучшать операционные показатели компаний и получать финансовую отдачу.

Другие механизмы прямого инвестирования, такие как фонды капитала роста и фонды венчурного капитала, как правило, используют исключительно собственный капитал или денежные средства для финансирования своих инвестиций в компании. Фонды капитала роста зачастую приобретают миноритарные пакеты акций в довольно зрелых компаниях, которые стремятся расширить или реструктурировать свою деятельность или же выйти на новые рынки. Фонды же венчурного капитала, как правило, приобретают миноритарные пакеты акций в новых компаниях. Они могут также предоставлять первоначальный капитал для научных исследований и опытно-конструкторских разработок (НИОКР) или же стартовый капитал для разработки новых продуктов и коммерциализации результатов научных исследований. Фонды таких типов, как правило, делают акцент на управленческом и операционном инжиниринге.

Осуществляя управленческий инжиниринг, фонды прямых инвестиций сохраняют жесткий контроль над советами директоров компаний, в которые они вкладывают средства, и производят изменения в менеджменте таких фирм. Они внимательно следят за показателями работы менеджеров компании с возможным созданием для них серьезных финансовых стимулов в виде опциона на приобретение акций компании11. Владение фондовым опционом, которым можно воспользоваться только после ухода контролирующего фонда, способствует тому, что менеджеры уделяют повышенное внимание решению более долгосрочных задач. С другой стороны, плохо работающие руководители могут быть и заменены12.

При операционном инжиниринге фонды прямых инвестиций активно включаются в сокращение расходов и поиск новой ниши на рынке для портфельных компаний или же в увеличение вложений в основные средства и продаж. Они могут также обеспечивать рост портфельных компаний за счет приобретения  других компаний. Другие меры включают одновременно улучшение управления товарно-материальными запасами и отношений с заказчиками и поставщиками в целях снижения потребностей в оборотном капитале. Эта стратегия зависит от способности фондов не только успешно производить операционные изменения, но и находить компании, в которых такие улучшения принесут существенную прибыль.

Фонды прямых инвестиций, как правило, считают операционный и управленческий инжиниринг своими главными стратегиями13. По существу, большинство фирм прямого инвестирования в настоящее время сосредоточивается на конкретных отраслях и зачастую нанимают специалистов с опытом работы в конкретной отрасли14. Если стратегии финансового инжиниринга легче скопировать конкурентам, то управленческий опыт и отраслевой ноу-хау являются дефицитными и уникальными. Это дает тем фирмам прямого инвестирования, которые обладают ими, важное конкурентное преимущество.

Бóльшая часть прямых инвестиций в регионе осуществлялась с участием капитала роста и венчурного капитала (на долю которых пришлось 76% сделок и 47% общего объема вложенного капитала). Это несколько ниже, чем на других формирующихся рынках, но выше, чем в Соединенном Королевстве. Вместо того чтобы заниматься одним видом инвестиционной деятельности, большинство фондов прямых инвестиций в регионе вкладывают средства в сделки, сочетающие в себе выкуп акций, вложение капитала роста и венчурного капитала.

Существующие различия отчасти объясняются меньшим количеством приемлемых для выкупных фондов объектов инвестирования, т.е. зрелых компаний с большим потенциалом реструктуризации в регионе инвестиций ЕБРР. Кроме того, сочетание таких факторов, как более высокая стоимость заемного финансирования, менее развитые рынки кредитования и неразвитость вторичных рынков в регионе, снижает практическую осуществимость сделок с выкупом контрольных пакетов акций.

Обусловленный этим акцент на операционном и управленческом инжиниринге может, в сущности, оказаться полезным для экономического развития. Операционный инжиниринг способствует более эффективному использованию дефицитных ресурсов как на предприятиях, так и во всей экономике в целом. Управленческий же инжиниринг обеспечивает, чтобы экономическая отдача шла на пользу акционерам, а не присваивалась менеджерами, что представляет собой одну из крупных проблем, с которой сталкиваются многие страны с переходной экономикой на начальных этапах приватизации (см. также врезку 3.2)15.

Однако при этом такой акцент на операционных и управленческих стратегиях может затруднить получение намеченной прибыли на вложенный капитал. Так, например, стратегии, делающие ставку на рост объема продаж, естественно, благоприятствуют определенным отраслям (таким как бытовое обслуживание) и странам с крупными внутренними рынками (таким как Бразилия, Индия, Китай, Россия и Турция). В менее крупных странах повышение объема продаж зачастую предполагает прорыв на экспортные рынки. Это характерно для большинства стран региона с переходной экономикой.

Осуществлению стратегий с акцентом на управленческий инжиниринг может препятствовать низкое качество экономических институтов. Так, прямые инвесторы в странах с гражданско-правовыми или социалистическими правовыми системами (на долю которых приходится бóльшая часть региона операций ЕБРР) или в странах со слабой правоприменительной практикой стремятся получить контрольный пакет акций (для чего, как правило, требуется и привлечение большего объема заемных средств, с тем чтобы финансировать такие приобретения), а также бóльшую представленность в правлении компании16. Таким образом инвесторы используют право собственности для преодоления трудностей, связанных с невозможностью принудительного исполнения договоров. Однако если вынуждать менеджеров портфельных компаний отказываться от прав собственности и контроля, то их стимулы могут войти в диссонанс со стимулами фондов прямых инвестиций, что ограничит возможности успешного осуществления стратегий управленческого инжиниринга17.

В настоящем разделе рассматривается вопрос о том, дают ли прямые инвестиции в регионе с переходной экономикой отдачу сверх контрольных показателей рынка, и если да, то получается ли такая отдача «сверх» за счет привлечения заемных средств, выбора времени для осуществления инвестиций или повышения качества управления фирмами. В этом анализе используются данные ЕБРР по 291 инвестиционному проекту, осуществлявшемуся 99 фондами прямых инвестиций в период с 1992 по 2013 год. Данные охватывают самые разнообразные фонды, включая выкупные фонды, фонды капитала роста и фонды венчурного капитала, и относятся к небольшой выборке вложений ЕБРР в фонды прямых инвестиций в регионе.

Вклад операционных улучшений в общую отдачу (именуемую «альфа-коэффициент прямых инвестиций») оценивается в три этапа (как это впервые предложили Acharya et al. [2013], см. врезку 3.3). Во-первых, по каждому инвестиционному проекту рассчитывается внутренняя норма прибыли на основе валовой прибыли (т.е. прибыли до платежей)19. Во-вторых, в ходе анализа устанавливается компонент отдачи, обусловленный привлечением заемных средств, который имеет то дополнительное преимущество, что не облагается налогом. В-третьих, производится сравнение остающегося компонента (именуется «отдача без долговой нагрузки») с индексом рынка портфельных инвестиций (также без долговой нагрузки)20. Сравнение с контрольным показателем рынка долевого финансирования отражает влияние фактора времени инвестирования на полученную прибыль. Оставшийся же компонент – «альфа-коэффициент прямых инвестиций»21 – отражает степень, в которой инвестиции переигрывают индекс фондового рынка без учета влияния долговой нагрузки, и таким образом показывает значение операционных улучшений, которое можно отнести за счет деятельности по линии прямого инвестирования и способности фондов прямых инвестиций выявлять перспективные компании.

Значительная доля прибыли (12,1 процентного пункта) обусловлена повышением оценок рыночной стоимости в период инвестирования – иными словами, выбором времени вложения средств. И наконец, оставшаяся часть (3,7 процентных пункта) получена за счет фактических операционных улучшений. Это несколько меньше показателя по развитым странам, где операционные улучшения приносят ощутимую прибыль фондам прямых инвестиций24.

Такие показатели позволяют предположить, что результаты, достигаемые в части операционных улучшений в портфельных компаниях фондами прямых инвестиций, работающими в регионе с переходной экономикой, аналогичны получаемым фондами такого типа в развитых экономиках. Однако их общая прибыль ниже прибыли фондов, базирующихся в США, ввиду ограниченного привлечения заемных средств25.

В регионе с переходной экономикой использование заемного финансирования играет довольно важную роль в государствах Центральной Европы и Балтии (ЦЕБ), где на его долю приходится одна пятая средней прибыли, в то время как в России и Юго-Восточной Европе (ЮВЕ) его роль минимальна. Это является следствием большей развитости финансовых систем в регионе ЦЕБ. В этих странах все большее распространение приобретают выкупные фонды, которые в большей мере зависят от внешнего финансирования. Вместе с тем операционные улучшения вносят больший вклад в общую прибыль в России и регионе ЮВЕ, что, возможно, является отражением более высоких рисков, связанных с инвестированием в этих регионах.

Временной фактор также играет заметную роль в повышении капитализации в регионе ЦЕБ – там на его долю приходится более половины прибыли. Это свидетельствует о большей развитости рынков капитала в регионе ЦЕБ, которая облегчает выход из прямых инвестиций (см. врезку 4.1). Так, например, для Польши в период с 2009 по 2012 год было характерно наибольшее годовое количество первичных размещений акций в Европе. Однако, в целом, выход из инвестиций через первичное размещение акций в регионе ЦЕБ в настоящее время все еще затруднен по сравнению со странами с развитой экономикой. Наиболее распространенной формой выхода из инвестиционных проектов как в регионе операций ЕБРР, так и в развитых экономиках является стратегическая продажа, при которой частная компания (возможно, из той же отрасли) приобретает портфельную компанию в целях расширения собственного бизнеса или получения выгоды от взаимодополняемости продуктов26. Широкое присутствие европейских многонациональных компаний в регионе ЦЕБ также облегчает выход из инвестиционных проектов.

Вклад операционных улучшений в прибыль относительно больше в обрабатывающем секторе и сфере розничной торговли и обслуживания (см. диаграмму 3.7). Однако абсолютная прибыль была наименьшей из всех отраслей в обрабатывающем секторе, поскольку заемное финансирование и выбор времени для совершения операции на рынке играют в нем лишь ограниченную роль, в то время как они имеют относительно большее значение в формировании прибыли в других отраслях.

Дальнейший анализ показывает, что фактор времени, как представляется, имеет большее значение для более мелких сделок, чем для операций на крупные суммы. Вместе с тем, операционные улучшения вносят ощутимый вклад в повышение капитализации вне зависимости от размера сделки.

Для понимания того, как каждая из этих стратегий влияет на альфа-коэффициент прямых инвестиций, применяется регрессионный анализ (см. таблицу 3.1). В этом анализе учитывается год, в котором осуществлены инвестиции, сроки каждого инвестиционного проекта, объем инвестиций и показатели аналогичных публичных компаний. Полученные результаты подтверждают, что рост объема продаж является главным фактором прибыли на прямые инвестиции (колонка 2) и компонентом прибыли, который образуется за счет операционных улучшений (колонка 1). Это подчеркивает важное значение фондов прямых инвестиций в части предоставления портфельным компаниям экспертных консультаций в интересах расширения их клиентской базы. Иными словами, этот дополнительный рост прибыли позволяет фондам прямых инвестиций получать прибыль сверх того уровня, который может быть достигнут за счет простого вложения средств в фондовые индексы на соответствующих формирующихся рынках31. Кроме того,  дополнительный анализ (не представлен) показывает, что рост доходов остается основным движителем прибыли независимо от опыта фонда прямых инвестиций, его величины и нацеленности на какую-либо одну страну.

В 51% случаев совет директоров выносит окончательное решение по стратегическим вопросам, в 42% компаний это делает мажоритарный акционер, а в оставшихся 7% компаний эту функцию выполняет руководство. Новые члены совета директоров, как правило, выдвигаются акционерами и – реже – председателем или действующими членами совета директоров.

В анкету был включен вопрос и о том, голосовал или нет респондент когда-либо против предложений совета директоров. Примерно треть респондентов ответили, что они никогда не голосовали против предложений. И не факт, что это плохо, поскольку вполне возможна ситуация, когда разногласия обсуждаются в совете директоров без проведения официального голосования. Почти 70% опрошенных членов советов директоров указали, что они голосуют против предложений совета директоров редко или иногда, а это говорит о том, что к голосованию прибегают в необходимых случаях.

И, наконец, в обследовании вниманию членов советов директоров был предложен пример из практики с гипотетическим конфликтом между акционерами и советом директоров33. Респондентам был задан вопрос, справедливо и объективно ли урегулируют это дело, по их мнению, суды в их странах. Мнения по этому вопросу разделились: примерно половина всех членов советов директоров сочли, что этого не произойдет.

В целом, результаты обследования говорят о том, что для обеспечения членам советов директоров дополнительных прав и возможностей в некоторых случаях может оказаться целесообразным провести более четкую грань между обязанностями исполнительного руководства и наблюдательного совета, и при этом в некоторых странах необходимо укрепить правовую базу, регулирующую функционирование советов директоров.

Одна из первых портфельных компаний фонда – ведущая российская фирма информационных технологий – подверглась преобразованиям с расширением ее деятельности в период владения фондом ее акциями. В 2011 году фонд с успехом вывел свой главный актив «Яндекс» на биржу NASDAQ с оценкой стоимости в 8 млрд. долл. США. В 2003 году фонд вложил средства в компанию по лизингу легковых и грузовых автомобилей «Европлан», которая с тех пор превратилась в крупного игрока на отличающемся высокой конкуренцией российском рынке. Под патронатом фонда компания вышла на рынок с новыми продуктами и диверсифицировала свою базу финансирования за счет выпуска облигаций, что способствовало росту ее доли на рынке и обеспечило ей возможность обслуживать малые и средние предприятия  (МСП) на территории всей страны.

В то же время фонду удалось сохранить и расширить свою лучшую в своем классе инвестиционную команду на этапе растущей конкуренции в регионе. Последующий фонд привлекал капитал институциональных инвесторов повсюду в мире и в настоящее время входит в верхний квартиль наиболее эффективных фондов в Содружестве Независимых Государств. С точки зрения развития частного сектора, успешные финансовые показатели и фонда, и его портфельных компаний создали положительный демонстрационный эффект как для предпринимателей, так и для инвесторов, деятельность которых сосредоточена на регионе. Не менее важен тот факт, что тиражирование передового опыта в части повышения капитализации и качества корпоративного управления среди широкого круга отраслей и участников рынка способствовало улучшению делового климата и конкурентной среды в регионе.

В 2011 году ЕБРР вложил средства в турецкую компанию по управлению активами “Turkasset” (бывшую LBT), которая в своей деятельности делает акцент на приобретении и санации проблемных и невозвратных кредитов (НВК), предоставленных банками и другими финансовыми организациями страны. Фирма являлась одной из шести компаний по управлению активами, получивших лицензию банковского регулятора Турции на  осуществление деятельности на формирующемся рынке страны, и контрольный пакет ее акций принадлежал ведущей турецкой фирме прямого инвестирования “Actera Group”. Инвестиционная логика ЕБРР охватывала три уровня: фирмы и МСП страны, банковский сектор и саму компанию.

МСП и другие фирмы с непогашенной долговой нагрузкой зачастую сталкиваются с трудностями, пытаясь получить оборотные средства или произвести эффективную перегруппировку своих производственных активов. Управляющие компании применяют более конструктивный подход, чем банки, когда речь заходит о достижении договоренностей с кредиторами, благодаря которому компании получают возможность возобновить свои взаимоотношениями с банками. Банки различаются по своему опыту урегулирования проблемы невозвратных кредитов и по степени своей готовности эффективно решать ее, причем более всего их беспокоит риск недобросовестности. Помимо избавления от бремени задолженности за счет продажи невозвратного кредита – с учетом того, что бóльшая часть невозвратных кредитов, приобретенных управляющими компаниями Турции, уже была полностью покрыта из соответствующего резерва или списана изначальными кредиторами, – банки смогут получать выручку от реализации невозвратных кредитов и высвобождающегося акционерного капитала и использовать эти средства для увеличения объемов кредитования реального сектора экономики.

Благодаря инвестициям ЕБРР компания смогла начать осуществление стратегии роста, укрепляя свою позиции на рынке и повышая капитализацию в интересах своих акционеров за счет дифференциации своих услуг по сравнению с услугами своих конкурентов, сформировав эффективную корпоративную структуру и систему взыскания задолженности и оптимизируя свой операционный ноу-хау и инфраструктуру.

Эта сделка оказала позитивное влияние по ряду направлений. Компания сыграла важную роль в деле образования отраслевой ассоциации управляющих компаний Турции, создав платформу для поощрения диалога между участниками рынка и взаимодействия с регуляторами, директивным органами и общественностью. Помимо этого, фирма продолжает применять эффективные и приемлемые в этическом отношении методы взыскания долгов, о чем свидетельствует тот факт, что она избегает силовых методов взыскания и проводит очные встречи с клиентами только в своих офисах, во время которых ведется запись для целей обучения и в порядке контроля качества. В 2013 и 2014 годах на компанию не поступило практически никаких жалоб со стороны клиентов/заемщиков, и регулятор не предъявлял к ней никаких существенных претензий и взысканий.

Компания продолжает покупать портфели все большего числа турецких банков в целях расширения сферы своего охвата и диверсификации своих рисков, тем самым способствуя расширению рынка приобретения невозвратных кредитов и поощрению большего числа банков продавать свои портфели. В 2014 году “Turkasset” израсходовала 182 млн. турецких лир на покупку портфелей непогашенных остатков по невозвратным кредитам, что на 53% больше, чем в 2013 году. Кроме того, за период с 2012 года (когда Совет по рынкам капитала Турции санкционировал эмиссию фирмой корпоративных облигаций для финансирования покупки ею портфелей невозвратных кредитов) “Turkasset” выпустила облигаций на общую сумму в 376 млн. турецких лир с различными сроками погашения, способствуя тем самым углублению турецкого рынка корпоративных облигаций (особенно в интересах небанковских эмитентов).